Куда и почему уходят из науки молодые профессионалы
В российской науке денег по мировым меркам нет. Но всегда было принято считать, что мы сильны светлыми головами – как теперь принято говорить, социальным капиталом. То есть человеческими ресурсами. Но поддерживать исследования исключительно за счет талантливых людей с каждым годом становится сложнее.
В прошлом материале «НИ» выяснили, что здоровая конкуренция – вот залог того, что выделенные на науку деньги в развитых странах не разбазариваются на бессмысленные прожекты и красивую роскошную жизнь профессоров, а конвертируются в научные открытие и вполне осязаемые разработки. В России к конкуренции всегда было особое отношение. В СССР стремились создавать параллельно несколько НИИ и КБ со схожей тематикой, чтобы было из чего выбирать. Но со временем вынужденная экономия средств привела к чёткому разделению по специализации. Каждая научная организация занимается своим делом и варится в собственном соку, вместе с сотрудниками, которые не менялись десятилетиями.
Старость – не радость
Здоровая конкуренция между исследователями привела к тому, что больше всего значимых открытий в мире было совершено учёными в возрасте от 30 до 40 лет, а средний «возраст гениальности» в ХХ веке составил 39 лет. Вероятность совершить значимое открытие после 40 сильно снижается. К такому выводу пришли Бенджамин Джонс из Северо-Западного университета США и Брюс Вайнберг из Университета Огайо, проанализировав данные о 544 нобелевских лауреатах и 286 всемирно признанных изобретателях ХХ века.
В России же, по данным Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, средний возраст учёного без степени – 43 года, кандидата наук – 51 года, доктора наук – 64 года. В Академии наук коллектив ещё более возрастной. На прошедших в 2022 году выборах членов РАН состав академиков «омолодился»: средний возраст вновь избранных действительных членов РАН составил 62 года. До этого средний возраст академиков на момент выборов составлял 76 лет. В СССР, например, средний возраст академиков в 1930-е гг. составлял 62 года, в 1980-е – 70 лет.
По мнению Директора Центра НТИ и ИИ МГТУ им. Н.Э. Баумана, д.т.н. Владимира Нелюба,такой возраст во многом обусловлен консервативной структурой отечественной науки. В России, по оценке ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, почти треть исследователей занимаются естественными, то есть фундаментальными науками:
– Я думаю, что такой российский процент ученых, докторов наук, академиков РАН связан со сферой научной деятельности. Более фундаментальная наука – более взрослые ученые. Новые направления, такие как цифровое материаловедение, ИИ – молодое поколение ученых, аспирантов, кандидатов и даже докторов наук.
Проблему возраста учёных признаёт генеральный директор M&S Decisions, руководитель Центра математического моделирования в разработке лекарств МГМУ им. Сеченова Кирилл Песков, поскольку признанные учёные не только занимаются собственными исследованиями, но и часто руководят процессом:
– Да, это наша проблема, много пенсионеров в научных институтах. Но есть реальные уникумы в возрасте 60 и старше, которые до сих пор делают уникальные вещи. Например, мой дедушка работал до 87 лет, потому что когда ему было в районе 40 лет, он придумал прибор, который измеряет активность ядерных реакторов, и до сих пор никто не смог сделать аналог. И когда пошел заказ на подводные лодки, крейсера и ледоколы атомные, его не отпускали на пенсию до 87 лет, потому что молодые научные сотрудники не могли этот прибор по его чертежам собрать. Но это исключение, лишь подтверждающее общее правило. На Западе достаточно четко регламентировано, что после определенного возраста ты не можешь занимать руководящие позиции. Пожалуйста, будь уважаемым профессором, руководи работой студентов, участвуй в научных исследованиях: твоя экспертиза, знания реально нужны. Но организовывать процесс должны другие.
Некоторое омоложение Российской академии наук – позитивный сигнал, но нет никаких гарантий того, что он окажет влияние на отечественную науку в целом. Руководство РАН не стесняется на своём сайте перепечатывать статьи о том, что академия в нынешнем виде представляет из себя лишь «клуб ученых, объединенных окошечком кассы, через которое выдают академические стипендии», научный собес для поддержки пожилых учёных, которые живут в среднем на 13 лет дольше обычного россиянина. Спорить с академиками мы не будем.
И никого не стало. Громкое эхо 90-х
Эксперты связывают геронтократию в науке с наследием 90-х годов прошлого века, когда все стремились делать быстрые деньги, а государство поддерживать на плаву тысячи НИИ было неспособно. Такого мнения придерживается Заведующая лабораторией высшей нервной деятельности человека Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН Ольга Мартынова:
– У нас в 90-х много уехало за границу, и получается, что распределение в университетах в начале нулевых было таковым – люди 60+ и студенты. Среднего возраста практически не было. Опять же в тяжелых 90-х они либо сменили карьеру, чтобы зарабатывать деньги, либо уехали за границу – и до сих пор существует этот возрастной разрыв. В нулевых ситуация уже начала исправляться, по крайней мере во многих институтах уже есть молодые ученые до 30 и до 40 лет, но нужно время, чтобы восстановить этот гэп и компенсировать ущерб, который нанесли науке 90-е годы.
Солидарен с ней и член-корреспондент РАН, директор Института космических исследований РАН Анатолий Петрукович:
– Возрастной срез ученых в России сейчас получается из достаточно большого количества молодежи и ученых старшего возраста, карьера которых началась в СССР. Посередине – провал, созданный ушедшими из науки в 90-е годы прошлого века. Это может исправить только время.
Но 90-е годы закончились 23 года назад, уже сменилось целое поколение. Сколько же времени должно пройти, чтобы залатать кадровые дыры? По оценке ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, в период с 2000 по 2019 годы в России число исследователей сократилось на 18,3% – до 348 тыс человек. А с учётом техников и вспомогательного персонала сокращение составило 205,2 тыс. человек (или 23%). За это время на 40% снизилось число НИИ – к 2019 году их осталось только 1618. Это всё случилось в период стабильности и «сытых» лет начала XXI века. Тенденция не меняется: в 2021 году число научных сотрудников сократилось ещё на 2,4%. Это точно все еще эхо 90-х?
Куда уходят молодые ученые?
Омоложение кадрового состава исследовательских институтов осложняется тем, что многие молодые учёные очень быстро покидают или профессию, или Россию. По оценке РАН, в аспирантуру поступают 2-2,5% выпускников ВУЗов, заканчивают её прядка 50%. И порядка 30-50% молодых людей уходят из науки в «более доходные сферы экономики». Часть успешных учёных уезжает за границу и теряет связь с отечественной наукой. Ольга Мартынова поясняет, что и сейчас есть масса причин, по которой специалисты уходят из науки:
– Зарплаты у исследователей очень разные. На самом деле, многие уходят, потому что понимают, что много денег тут не заработать, либо уходят потому, что понимают: это не их. Все время проводить исследования довольно-таки тяжело, это творческий процесс, это не всем подходит и еще потому, что многие исследования не приносят сразу явных конкретных результатов, но могут принести их в перспективе. Горизонт событий может быть 20 лет. И некоторым это не подходит, поскольку люди хотят видеть конкретный результат своей деятельности в ближайшей перспективе.
Владимир Нелюб также считает, что возможность самореализации, возможность увидеть результаты своей деятельности крайне важны для молодых учёных. Пока же люди видят, что множество «не имеющих аналогов» разработок, проведённых за последние 30 лет, так и остались на бумаге. Взять хотя бы «Роскосмос» с его бесконечными проектами новых ракет и межпланетных программ, которые не находят воплощения в металле:
– Должны быть гранты и субсидии, с простой и прозрачной формой подачи заявки на такие гранты. Они и сейчас есть, но их нужно активно рекламировать, рассказывать о них. Далее — гарантия внедрения разработки. Молодежь должна понимать, что их разработки действительно могут быть внедрены. Научные результаты не должны уходить в стол, это демотивирует. Молодой ученый при реализации гранта должен быть уверен, что два-три года жизни пройдут не ради 150–200 листов бумаги, а приведут к коммерческой реализации разработки, результатов исследования
Руководитель Яндекс Кью-Сообщества “Политология”, политолог, старший преподаватель МГУ имени М.В. Ломоносова Артем Косоруков рассказывает, что в России не созданы условия для понятного карьерного роста и материального обеспечения учёных:
– Молодые ученые при долгосрочном планировании своей научной карьеры сталкиваются с непрозрачным механизмом карьерного продвижения в устоявшихся научных коллективах, зарегулированными механизмами отбора заявок на получение государственного финансирования и грантовой поддержки, нерешенностью в большинстве субъектов федерации жилищного вопроса для молодых ученых, наличием вакантных рабочих мест в корпоративном секторе, условия которых выгодно отличаются от занятости в государственном секторе. Иными словами, основной проблемой кадрового обновления российской науки выступает отсутствие продуманной модели всесторонней поддержки и продвижения молодых ученых в научных организациях.
Получается, что государство сейчас просто загоняет науку в тупик. Огосударствление науки приводит к потере конкуренции и излишнему чиновничьему контролю за исследованиями. Преклонный возраст людей в науке тормозит внедрение новых методик исследований и управления этими процессами. А сокращение финансирования не даёт ни проводить дорогостоящие исследования, ни сделать профессию учёного привлекательной для молодёжи. Сейчас говорим о тяжёлом наследии 90-х, но вскоре придётся говорить о тяжёлом наследии 2000-х…
Источник: Новые Известия
Свежие комментарии