Фото: Ганжа Артем, пресс-служба НТИ
Практика оценки качества работы ученого исходя из количества опубликованных статей в престижных международных журналах, складывавшаяся на протяжении десятилетия, опрокинута. Она не выдержала испытания спецоперацией на Украине и санкционной войной с Западом. В дискуссии, разгоревшейся в научном сообществе, вырисовываются контуры новых критериев. Прежде всего это практическая результативность
Спусковым крючком для жарких дебатов послужили примеры дискриминации российских ученых по политическим мотивам. Так, международный научный журнал Journal of Molecular Structure отказался публиковать статью об одной из разработок в области вычислительной химии только потому, что авторами статьи были россияне. «Я получил информационное письмо из журнала Journal of Molecular Structure, куда на днях отправил свою рецензию на рукопись об исследованиях в области теоретической химии и спектроскопии. Редакторы журнала Journal of Molecular Structure решили не рассматривать какие-либо рукописи, написанные учеными, работающими в учреждениях Российской Федерации, под влиянием событий на Украине. Содержательную сторону статьи редакторы оставили за скобками», — рассказал «Стимулу» Вадим Батаев, ведущий научный сотрудник лаборатории молекулярной спектроскопии химического факультета МГУ. Он получил такое сообщение, так как выступал в качестве рецензента отвергнутой по политическим мотивам статьи.
История получила развитие. Российское представительство издательского дома Elsever (один из четырех крупнейших научных издательских домов мира, где публикуется около четверти всех научных статей), выпускающего журнал Journal of Molecular Structure, решило прояснить ситуацию. В итоге Вадиму Батаеву сообщили, что запрета на публикацию со стороны издательства не было, это инициатива редакции.
По сведениям Юрия Добровольского, руководителя центра компетенций Национальной технологической инициативы «Новые и мобильные источники энергии» Института проблем химической физики РАН в Черноголовке, официальный запрос в издательство Elsever написал академик Алексей Хохлов, специалист в области физики полимеров, и издательский дом ответил ему, что он не вводил никаких ограничений и что редколлегии самостоятельны и имеют право делать это сами.
Юрий Добровольский сказал «Стимулу», что случай с журналом Journal of Molecular Structure, по его наблюдениям, не единственный. Если так пойдет и дальше, то, по мнению Добровольского, «у российских ученых скоро останется возможность печататься только в азиатских или отечественных журналах».
Не исключает тенденциозности издателей научных журналов и проректор по цифровой трансформации Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого (СПбПУ), руководитель Научного центра мирового уровня СПбПУ «Передовые цифровые технологии» Алексей Боровков: «Издательства и редакции научных журналов должны будут сформировать свою позицию относительно возможности публикации статей российских авторов, и понятно, что в некоторых случаях политика будет доминировать над научными интересами и результатами. В зависимости от этих решений изменится и схема взаимодействия».
ЧЕРЕЗ ПОЛГОДА
Однако о превалировании политического подхода при приеме научных статей для публикации уверенно судить пока нельзя. Сейчас публикуются статьи, поданные еще в 2021 году, то есть задолго до кризиса. Юрий Добровольский полагает, что потребуется около полугода, чтобы понять, единичны ли случаи отказов в публикациях по политическим мотивам или это тенденция. «Я бы воспринял как нормальный отказ в публикации, если тематика не очень соответствует журналу. В таком случае надо было бы искать другой журнал. Здесь было прямо указано на российскую аффилиацию. Дальше все будет зависеть от того, как будут развиваться события на Украине. Если они закончатся достаточно быстро, то есть шанс, что за полгода уляжется пена и останутся только те санкции, которые все равно были бы применены по отношению к отечественному спорту, к искусству, к науке. Мы инструменты государства, от этого никуда деться. Но до какой степени все дойдет — непонятно. За полгода что-то прояснится», — предположил Юрий Добровольский.
К этому времени наберется достаточное число случаев и будет ясно, как относиться к уже имеющимся прецедентам — как к поспешной реакции отдельных коллективов или как к новой тенденции. «Нужно подождать немножко, посмотреть, что произойдет дальше. Мы иногда тоже поступаем сгоряча, а потом понимаем, что были неправы, отступаем на шаг назад, — полагает Юрий Добровольский. — Уже сейчас точно известно, что многие образовательные и научные организации на Западе отказались сотрудничать со многими образовательными учреждениями в России. Надеюсь, что ситуация постепенно сгладится. С другой стороны, многие наши немецкие коллеги, с которыми мы традиционно сотрудничали, сказали, что немножко переждут, будут смотреть, как жить в новых условиях, но они настроены на то, чтобы стараться с нами сотрудничать и дальше».
С оценкой временного лага в полгода, когда будет ясно, становятся ли отказы в публикациях тенденцией, согласился в беседе со «Стимулом» и первый заместитель председателя комитета Государственной думы по науке и высшему образованию, научный руководитель Российского химико-технологического университета им. Д. И. Менделеева Александр Мажуга. «Я, несмотря на депутатство, активно работаю в науке. Мы с коллегами сейчас отправляем работы в иностранные журналы. Посмотрим. Пока их принимают и отправляют редакторам на рецензию. Нет такого, что все с порога отвергается. Честно говоря, пока не вижу большого числа обращений от исследователей, от ученых в том, что им отказывают в публикациях».
ОПЫТ 2014 ГОДА
Оглядываясь на предыдущий опыт, советник директора Научной библиотеки им. Горького СПбГУ Ольга Москалева, которая занимается мониторингом научных публикаций университетских ученых, отметила, что «никаких дискриминаций в 2014 году для российских авторов не было».
Наблюдения Юрия Добровольского говорят о том же самом: «Сейчас действительно, в отличие от прошлых раз, когда ожидалось, что будут возникать затруднения с публикациями, это происходит. Если после 2014 года хорошие статьи как публиковались, так и продолжали публиковаться, то теперь вижу, что многие ведущие журналы пишут, что не будут принимать рукописи с российскими аффилиациями».
Пятого октября 2018 года владелец холдинга научно-исследовательской информации Holtzbrinck Publishing Group Штефан фон Хольцбринк — одна из самых крупных фигур в сфере издания научных журналов в мире — посетил Россию и выступил в СПбГУ с открытой лекцией на тему «Цифровая наука и тенденции ее развития в мире: какие возможности для исследований они открывают?». Издатель журнала Nature, член исполнительного комитета Общества Макса Планка и консультативного совета Института Гете, попечитель Американской академии в Берлине на правах члена-основателя возглавляющий совет директоров Max Planck Förderstiftung и Kuratorium Kinderfreundliches Stuttgart, сказал тогда, что «для успеха научного издания очень важны открытость и сотрудничество — сотрудничество между дисциплинами, между исследовательскими учреждениями». И заверил, что крупнейший в мире научно-информационный холдинг Holtzbrinck Publishing Group, который объединяет такие известные издательства, как Nature, Macmillan, Springer, Handelsblatt, Scientific American, Digital Science, «будет поддерживать научные издания по всему миру».
На той встрече студентка петербургского Политеха Татьяна Дорошенко спросила Хольцбринка, как университетские научные журналы, которые издают, например, СПбПУ и СПбГУ, должны развиваться, чтобы догнать мировых лидеров научной печати, таких как Nature, Springer, Digital Science, издаваемых холдингом Хольцбринка. Отвечая ей, Штефан фон Хольцбринк посоветовал авторам научных статей, в которых ученые излагают результаты своих исследований, внимательно относиться к процессу рецензирования, изучать и анализировать, какие научные дисциплины сейчас на передовой, на острие науки, развиваются быстрыми темпами, какие проекты получают гранты.
Но за вполне респектабельным фасадом и тогда скрывались проблемы, уверен директор Центра мониторинга науки и образования петербургского Политеха Юрий Клочков. «Наши российские журналы по направлению “инжиниринг” уже двенадцать лет американцы не пускают в импакт-фактор, и мы не находимся на переднем крае. В ряде стран, даже в Сербии, чтобы стать приглашенным профессором, нужно иметь пять публикаций в журналах с импакт-фактором. Российские журналы туда тормозят, и тормозят давно. Мы подняли эту статистику: мы воюем давно», — прокомментирован он сложившуюся ситуацию в беседе с корреспондентом «Стимула».
НУЖНО ЛИ МЕНЯТЬ КРИТЕРИИ
Единичные факты отказов в публикациях российским ученым вскрыли давно назревавшую проблему. Дискуссия вокруг места и роли публикаций в иностранных журналах в оценке качества труда российских ученых идет очень бурно — и в научных коллективах, и в СМИ, и на государственном уровне. И это указывает на неизбежность пересмотра существующих критериев.
Юрий Добровольский обратил внимание на признаки научного декаданса в избыточной зацикленности на наукометрических показателях. «Бессмысленно считать, что человек с Хиршем 15 в два раза глупее, чем человек с Хиршем 30. Сами индикаторы говорят только о том, преодолевает человек некую квалификационную планку или нет. Собственно, об этом писал и Хирш в своей работе, — отметил Юрий Добровольский. — Сколько было публикаций за пять-десять лет, за всю жизнь. Сколько ученых на них сослались. Я проследил за многими публикациями в очень престижных журналах с очень высоким импакт-фактором. Что-то не видно ни одного внедрения после этих публикаций! То есть наука ради науки. В нашей ситуации это, вообще-то, не очень хорошо. Декаданс такой».
Погоня за наукометрическими показателями часто приводит к измельчанию научных целей. На этом ранее акцентировал внимание в беседе со «Стимулом» Сергей Рукшин, школьный наставник двух лауреатов медали Филдса (математического Нобеля) Григория Перельмана и Станислава Смирнова, заместитель председателя Общественного совета Министерства просвещения РФ, профессор кафедры математического анализа РГПУ им. А. И. Герцена. Он назвал «главный момент, определяющий способность разрешить задачи тысячелетия, приобрести мировую известность, — это готовность человека к тому, что его усилия могут пройти даром», — и напомнил, что Григорий Перельман решил одну из девяти millenium-problems math (математических проблем тысячелетия), потратив на это девять лет, на протяжении которых столкнулся с отсутствием публикаций, отсутствием докладов на научных семинарах и конференциях. Решение задач такого уровня, как считает Рукшин, «может и не увенчаться успехом и выдающимся результатам», и берущемуся за них ученому нужна «психологическая готовность к затратам времени на эту цель, вместо того чтобы заняться более простыми задачами, которые заведомо получатся».
НАУКА НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ НАУКИ
Юрий Добровольский считает, что число публикаций не должно быть единственным отправным моментом в оценке качества работы ученых, но предлагает не отметать наукометрию полностью, а дополнить ее критериями результативности. Например, патентами как первым шагом к внедрению разработок. «Должно учитываться количество работ, которое закончилось какой-то продукцией, каким-то производством, чем-то приносящим или показывающим практическую выгоду от того, что сделано. А при недостатке финансирования это, конечно, вещь обязательная», — уверен ученый. Он при этом признает, что есть теоретические области науки — изучение строения материи, строения Вселенной. Но в этих областях работают 5‒10% ученых, а теоретические работы через много лет становятся прикладными.
По мнению академика Андрея Забродского, председателя рабочего комитета по координации деятельности профильных советов РАН по направлениям деятельности отделений РАН на территории Санкт-Петербурга и Ленинградской области, 15 лет руководившего Физико-техническим институтом им. А. Ф. Иоффе, публикационная активность может быть значимым критерием в оценке 20, максимум 25% российских ученых. Наукометрические показатели, по его мнению, «гипертрофированы», а сама существующая система «неадекватна, порочна, и ее надо менять».
«Эта система создана криво, она работает против интересов российских ученых, против интересов российского государства, а в интересах тех частных коммерческих платформ, которые индексируют публикации и выкачивают деньги из авторов», — сказал «Стимулу» Андрей Забродский. По его оценкам, приблизительно около 10 млрд рублей поступает из России на оплату статей российских авторов с учетом того, что ежегодно в ведущих базах данных индексируется около 70 тыс. статей отечественных авторов». Эти деньги, по мнению академика Забродского, пригодились бы и в России, например могли бы пойти на поддержку российских научных журналов. При этом значимые для страны направления — выведение новых пород сельхозживотных или новых высокопродуктивных сортов культурных растений, гуманитарные исследования — интересны внутри страны, для всего мира они важны быть не могут, значит, публикации от этих ученых в международные журналы приняты не будут, а труд ученых, работающих по этим важным для страны направлениям, будет недооценен. Но есть и еще одна группа специалистов, которые работают в интересах МИДа и Минобороны, и ни о каких публикациях таких исследований в международных журналах речи не может идти в принципе, так как это будет раскрытием государственной тайны. Для оценки труда этих ученых объективных критериев существующая система тоже не имеет.
Александр Мажуга видит выход в пересмотре российской системы научных изданий. «Мы точно должны сделать на этом акцент. Это важно, внешние обстоятельства дают нам сигнал, что мы не развиваем отечественные научные журналы, а они на самом деле не хуже. Может быть, нам стоит подумать о собственной системе квартилирования изданий — сделать собственные первый, второй, третий, четвертый квартили среди отечественных журналов», — отметил он, подчеркнув, что инициировать такие изменения может Министерство науки и высшего образования и, если такие законотворческие инициативы будут, то депутаты будут их рассматривать, а если они будут позитивно влиять на сектор разработки, будут их поддерживать.
Геннадий Еременко, генеральный директор Научной электронной библиотеки, которая формирует Российский индекс научного цитирования (РИНЦ), также высказался в СМИ в пользу того, чтобы сосредоточиться на поддержке отечественных научных изданий и развитии собственной инфраструктуры в области науки и образования. Научная электронная библиотека собирает публикации российских ученых в форме статей, монографий, трудов, диссертаций, патентов, препринтов, научных отчетов и пока не занимается издательской деятельностью, но Еременко не исключает, что сегодняшняя ситуация может подтолкнуть к этому.
Тема изменения критериев оценки эффективности работы ученых обсуждалась и на закрытом заседании президиума РАН. «Да, про наукометрию шла речь», — подтвердил участвовавший в нем академик Забродский.
Он также напомнил, что к 15 марта Министерство науки и высшего образования должно было подготовить новые национальные критерии оценки эффективности труда ученых взамен тех, что действуют сейчас. «Есть поручение вице-премьера Дмитрия Чернышенко в адрес министра Валерия Фалькова о разработке новых критериев. Об этом много публикаций в СМИ», — подчеркнул академик Забродский.
МОБИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОД
Алексей Боровков убежден: для того, чтобы добиться эффективности научной деятельности в новых обстоятельствах, необходимо «консолидировать свои усилия, главное, сфокусировать интеллектуальные и финансовые ресурсы на определенных прорывных технологических направлениях». Фокус внимания, по его мнению, «сместится в область экономической эффективности любой деятельности». «Понятно, что произойдет приоритезация направлений научных исследований с акцентом на проблемно-ориентированные исследования и передовые цифровые и производственные технологии. То есть мы должны будем вкладывать деньги точечно, тратить их на то, что в настоящий период является критически важным, выстроить последовательность таких приоритетных научно-технологических задач».
В первую очередь, по его мнению, «необходимо осуществить реорганизацию и адаптацию киберинфраструктуры для эффективной работы в новой реальности». «Мы должны будем перейти от схемы традиционных высокопроизводительных вычислений к рациональной схеме высокопродуктивных вычислений. То есть мы будем должны за час, за сутки получать содержательных результатов больше, чем раньше, к тому же по более значимым и актуальным задачам, то есть фактически не заниматься тем, что в настоящее время не является приоритетным и актуальным». Оценка деятельности инженерных коллективов, по мнению ученого, «сместится в сторону проектирования, производства и изготовления конкурентоспособных продуктов в кратчайшие сроки».
Андрей Забродский сравнил сегодняшнюю ситуацию с 23 июня 1941 года. Тогда, на второй день Великой Отечественной войны, собрался президиум Академии наук СССР и принял пять пунктов, направив все внимание на прикладные научно-исследовательские работы, нужды фронта и мобилизацию сил. «Сейчас ситуация похожая, нам надо выстоять, и надо к этому, как и тогда, относиться серьезно. Направить внимание на реальные проблемы, все они из области прикладной науки. Такое время настало, — говорит академик Забродский. — Нам надо решить продовольственную задачу, задачу технологической безопасности, нужно, чтобы у нас было дефицитное медицинское оборудование, которое нам теперь не продают. Список можно продолжать. В течение пары лет нам нужно самим научиться делать то, что мы раньше могли купить, а сейчас — нет».
Контуры нового мобилизационного подхода, по словам Андрея Забродского, были обозначены в ходе встречи президента РАН Александра Сергеева с президентом РФ Владимиром Путиным 26 февраля. «Речь шла о том, что Академия наук должна оказывать больше влияния на развитие государства, в частности, ее руководство должно формировать госзадание. И это не какие-то абстрактные публикации, которые фиксируются в международных базах, а конкретные разработки, НИРы, имеющие практическую ценность. Наука должна вернуться к свой сути», — резюмировал академик Забродский.
Источник: Стимул
